«РЕДАКТУРА ПЕРЕВОДОВ» : 4 : СИНТАКСИС, проблемы из-за разницы синтаксических конструкций и способы решений

От Музея: четвертая лекция для студентов кафедры Теории и практики перевода ОГУ о редактуре переводов от писателя и редактора Ани Амасовой. Мы наконец-то приступим непосредственно к редактуре текстов, научимся понимать, как отыскать проблемные места, на конкретных фрагментах реальных переводов и проследим за «редакторской логикой», и увидим способы решений. В частности, в разделе СИНТАКСИС мы рассмотрим часто возникающие проблемы конструкций предложений, порядка слов в предложении, любимые наши «было, был, были» и «что, который», научимся разбираться с «явным перебором» в тексте глаголов и местоимений, а также коснемся темы предлогов.

Текст: Аня Амасова
Илл.: Виктор Запаренко к произведению 
«Красавица и Чудовище» / коллекция Музея

ВСТУПЛЕНИЕ
«Попытка систематизации
типичных „косяков“ художественных переводов»

Итак, в первых лекциях (лекция 1, лекция 2, лекция 3) мы с вами разобрали «глобальные» вопросы художественных переводов и принципы принятия решений. Наконец настало время перейти непосредственно к редактуре текста!

Не могу не сказать, что редактура художественного текста — вещь, с одной стороны, субъективная, то есть сильно зависит от личности редактора. С другой — качество редактуры не может не зависеть от исходного текста. Как говорит мой коллега, главный редактор Александр Прокопович: при нормативе скорости редактуры в 1 авторский лист в день (40.000 знаков) редактор может исправить ровно столько ошибок, сколько найдет и осознает в этом объеме и за это время. А значит, при грязном тексте итоговый результат, хоть и будет лучше прежнего, все равно окажется грязным.

По своему опыту могу сказать, что мне с переводными текстами никогда не удается уложиться в норматив, — максимум половина, — поэтому я не занимаюсь этим как профессией, то есть не берусь зарабатывать, иначе умерла бы с голоду. Однако мы со студентами беремся исследовать некоторые интересные переводы, и все примеры в этой и следующих лекциях будут из реальных книг — переводов с английского, немецкого и французского.

Второй момент, на который я хотела бы обратить ваше внимание: мозг человека легко приспосабливающаяся вещица и при беглом чтении он не заостряет внимания на деталях: если смысл текста примерно ясен, большинству читателей будет казаться, что вообще «все нормально». Человеческий мозг — уникальная штука: он вообще легко воспринимает любую чушь, лишь бы не работать. Поэтому система массовой информации нуждается в особенных людях — редакторах, обладателях критического мышления, сидящих на редком адреналине мозговой активности.

Но как же быть? Как распознать место, что требует редактуры? Полагаю, если мы поймем, в чем отличия между двумя языками, почему вообще возникают «косяки» и где чаще всего скрываются, мы сможем сознательно направлять внимание на эти «опасные» моменты. Я взяла на себя смелость предложить вам собственную «типо-видовую классификацию» проблем в переводах, и у меня получилось пять частей:

СИНТАКС — те проблемы, которые возникают из-за разницы синтаксических моделей языков, способов построения предложения, традиций использования тех или иных частей речи и т.д.;
ЛЕКСИКА — ошибочный выбор слов в многообразии и богатстве русского языка;
ЛОГИКА — сюжетно-образные ляпы, то есть приводящие к пробелам в сюжете, несоответствию образов, здесь же — особенности менталитета и разницы культур, приводящие к отличию в восприятии и интерпретациях;
ФОНЕТИКА — небольшая часть проблем, связанная со звуками;
ГРАФИКА — и совсем крохотная, связанная с начертанием.

Я также сделаю решительный шаг и предложу вам методику их исправления. Надеюсь, вы ощущаете разницу между справочником и методикой: вы же не в техникуме, чтобы запомнить список и последовательность действий. Поэтому будет лишь несколько ярких примеров на каждый вид и несколько типовых вариантов решений.

И так как мы идем с вами в этом курсе от общего — к частному, четвертая наша лекция — о проблемах, возникающих вследствии разницы СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ ЯЗЫКОВ.

СИНТАКСИС
Проблемы из-за разницы синтаксических
конструкций и способы их решений

Безличные предложения

Изобилующий существительными, выраженными местоимением «это», текст — скорее всего является переводом, требующим редактуры в этих местах. Потому что как минимум английский подразумевает обязательное наличие существительного, подставляя местоимение среднего рода. хотя для русского языка предложение является очевидно безличным.

И вдруг это случилось. — И хотя все понимают, что It's raining не переводится как «Это дождит» (норма: «Шел дождь»), аналогичные вещи, вроде Suddenly it happened, почему-то продолжают переводить с существительным. Хотя в большинстве случаев это обычное безличное предложение: И вдруг — свершилось! (ну, например).

Неполные предложения

В условиях перевода с языков, где существительные и глаголы, выступающие в роли подлежащего и сказуемого соответственно, обязательны, важно помнить о существовании в русском языке неполных предложений. Тех, в которых подлежащее или сказуемое свободно опускаются, если смысл понятен и без них.

Он нервничал, стоя позади нее. Наконец, он глубоко вздохнул и наклонился к ней. — Нам нет смысла в каждое предложение вставлять «он / она / это / мужчина / женщина / Имя», если речь все время идет об одном и том же персонаже. Возможная редактура: Стоя позади, он не мог избавиться от беспокойства. Наконец, глубоко вздохнул и наклонился к ней.

Она вообще не любила этот напиток. Но из вежливости она отпила немного из чашки. — В этом примере поярче. Редактура во втором предложении: Она вообще не любила этот напиток. Но из вежливости отпила немного из чашки.

Комнату наполняла деревянная мебель. В одном углу стоял узкий диван. — Тот случай, когда сказуемое можно опустить: Комнату наполняла деревянная мебель. В углу — узкий диван.

Также сказуемые запросто меняются на тире, когда повторяются — в одном или близко стоящем предложении. Не всегда! Иногда это повторение стилистически оправдано. Но чаще всего — переводная калька.

Порядок слов

Следует обращать внимание и на последовательность слов: русский язык значительно более вариативен. А еще — музыкален. Иногда мне кажется, мы подставляем слова друг другу по принципу «Просто так лучше звучит»… Но на самом деле функционал перестановки значительно шире: в зависимости от нахождения слова в предложении у нас меняется логическое ударение, как бы «сама собой» получается та или иная интонация, а значит смещается или полностью меняется смысл (а герой меняет свой характер).

Второй момент: русскоязычному читателю предложения, созданные по одному конструктивному шаблону: подлежащее - сказуемое - дополнение - обстоятельство, — в целом читать утомительно. Меня так просто укачивает. Некоторые вещи вообще невозможно читать — до тошноты.

Уж они об этом позаботятся. — Где у нас в переводе встало логическое ударение? Верно: на подлежащее «они». Но практически не встречается в русском такой смысл. Редакторская правка: Уж об этом они позаботятся!

— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
Понятно, что в исходнике: I love you too — и хорошо, что не «Я люблю тебя тоже»… Но давайте подумаем, о чем речь и как меняется интонация. На мой взгляд, в данном случае получился диалог супругов — мужа и жены перед разводом (или, допустим, в больнице), интонация реально успокаивающая, в то время как в тексте это яростное признание двух юных влюбленных. А значит, редакторская правка:
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.

Она останавливается на коврике в дверях… — Где-где, вы говорите, находился коврик? Редактура: Она замирает на пороге.

Тропинка, заросшая густой травой, слева спускается по склону утеса к пустынной бухточке. — И вот еще про смещение смыслов: а справа тропинка что делает? Думаю, редактура может быть примерно такой: Слева — густо заросшая тропинка, бежит по склону утеса к пустынной крохотной бухте.

Он поправляет ремешок старенького футляра с виолончелью на плече. — Кто у кого был на плече? Это у футляра на плече была виолончель? (Не спрашиваю даже, откуда наблюдателю известно, что там не разборная оптическая винтовка?) Кроме того: виолончель — довольно крупный и тяжелый предмет, это вам не ремешок дамской сумочки, это такая довольно широкая лямка вообще-то через плечо… Вариант редактуры: Он поправляет на плече ремень [лямку] старенького футляра для виолончели.

Амалия наблюдала за начальником, с которым едва перекинулась парой слов за три года работы. — Это как раз пример предложений, которые невыносимо читать, но не сразу понимаешь почему. А когда таких предложений не одно, а целый роман?.. Редактура: Амалия наблюдала за начальником, с которым за три года работы едва перекинулась парой слов.

Он еще не получил должность, о которой мечтал, но расклад на следующих выборах для него был хороший. — Эти «простые повторяющиеся конструкции» также создают у русскоязычного читателя ощущение, что он читает детскую книгу или роман, написанный школьником. Редакторская версия: Должность, занимающую его мечты, он пока не получил, однако расклад на следующих выборах был для него хорошим.

Профессор жил в доме на окраине... — В то время как для русского языка, где сказуемое не обязано стоять после подлежащего, более естественно (и более мелодично, кстати): Жил профессор в доме на окраине…

Был, было, были

Тексты, пестрящие глаголом «быть», чаще всего именно переводные, потому что этот глагол — рудимент синтаксической кальки, который должен был отвалиться, как ненужный в русском языке «хвост», но у переводчика не получилось его отрезать. Однако и русскоязычные тексты, особенно тех авторов, чья юность пришлась на эпоху «ужасных переводов», переполнены беспомощным бытием — поэтому нам надо просто понять, что с ним можно сделать — я подобрала вам восемь вариантов, и полагаю, их значительно больше, — а главное: надо ли.

Надо ли избавляться? Когда?

В большинстве случаев — действительно да, необходимо. С другой стороны, задачи вот прямо за весь текст ни разу не использовать это слово — не стоит. Иногда оно в целом осмысленно, допустимо, по контексту. Речь о необходимости избавления идет только в тех случаях, когда:

- это калька конструкций вроде The boy was born — дословно: «Мальчик был рожден», — в тех случаях, когда на деле все менее патетично: «Мальчик родился»;
- в одном предложении неоправданно встречается больше одного раза;
- на одном развороте используется несколько раз;
- когда оно просто мешает правильному восприятию.

А теперь — как?

Причина была не в ней — просто он был неразговорчив по своей природе. — Самый первый и элементарный способ — вычеркнуть. И даже дважды. Иногда удается. Редактура: Причина не в ней — просто он по натуре молчалив.

Поскольку день был солнечный, они расположились за столиками снаружи, откуда можно было наблюдать за пестрой толпой. — Тут все просто: в одном случае находим глаголу замену, во втором — снова вычеркиваем. Редактура: Поскольку день выдался солнечный, они расположились за столиком на террасе, откуда можно наблюдать за пестрой толпой.

Платью было уже несколько лет, но оно идеально подходило к ее светлой коже. — М-да… тут придется догадаться, «что хотел сказать автор»… Но получившееся противопоставление вы оценили? Версия редактуры: Платье, конечно, старенькое, но идеально подходящее к ее светлой коже.

Таким образом, третий способ — переформулировать. Четвертый — иногда его можно заменить на «есть».

К счастью, у Амалии сегодня было о чем подумать… — Редактура: К счастью, сегодня Амалии есть над чем поломать голову.

Способ пять: превратить в причастный оборот.

Амалия была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила его смятение. — Редактура: Поглощенная своими мыслями, Амалия даже не заметила его замешательства.

Способ шесть: заменить сложноподчиненное предложение сложносочиненным.

Амалия потянулась за спортивной сумкой с ценными вещами, которая была на том же месте, где она ее оставила. — Что видим? Основа главного предложения и две основы последовательно подчиненных. Что делаем? Превращаем в две главные, независимые, основы: — Амалия потянулась за спортивной сумкой, набитой ценными вещами: та стояла на прежнем месте.

И всё бы хорошо, но у нее был один недостаток: она не была ее родителями. — Седьмой способ является обратным от шестого (замена сложносочиненного предложения на сложноподчиненное, используя в начале придаточного сослагательное «если бы не»), а восьмой — аналог исключения, когда вместо пропущенного слова мы ставим «тире». Редактура: И все бы хорошо, если бы не один недостаток: она — не ее родители.

Который, что

Перечисленные выше союзы чаще всего также являются «рудиментами» дословного перевода — всех этих обособленных конструкций, начинающихся (в английском и подобных ему) с who и what, — которые в русском языке чаще всего являлись бы причастными или деепричастными оборотами. И не то чтобы, допустим, в английском было совсем невозможно создать такой оборот, но…

Помню, англичанка в школе остановила меня во время монолога: «В каком смысле? Что ты используешь?» Отвечаю: «Герундий, хочу сказать то-то и то-то». Смеется: «Строй предложения, пожалуйста, проще! Они так не говорят и не пишут — тебя никто не поймет!» Можно подумать, это легко — строить простые предложения! А если я именно вот так и думаю?.. И вот, смотрите, что получается: с одной стороны — люди, которые так не говорят и не пишут, а с другой — люди, думающие конструкциями с причастными и деепричастными оборотами, использующие их в повседневной речи… И вам надо тех и других как-то соединить… Давайте попробуем.

Редакторская теория: когда количество соединительных союзов «который», «которая» и «которые» превышает среднестатистическую норму употребления и не оправдано стилистически, мы имеем полное право заменить их большую часть на причастия и причастные обороты! В конце концов, и одно и другое отвечает на одни и те же вопросы: какой? что делающий? Теперь — к практике:

Она разглядывала людей в шаттл-центре, которые суетились, словно муравьи в муравейнике. — Меняем на причастие, что важно помнить: несмотря на условно-прошедшее время, выбранное для передачи текущего времени романа, на причастие настоящего времени! Редактура: Она разглядывала людей в шаттл-центре, суетящихся, словно муравьи в муравейнике.

Она посмотрела на фигурку, которая стояла на комоде у стены лимонно-желтого цвета. — Основное чувство: тяжело читается, да? Тут можно заметить многое. В первую очередь, оборот с «которая» заменить на причастный оборот; во-вторых, слегка изменить порядок слов, вынеся прилагательное перед существительным, чтобы четче обозначить, к чему оно относится; и наконец — убрать лишнее слово «цвет», потому что «лимонно-желтый» предполагает именно его. Редактура: Она посмотрела на фигурку, стоящую на комоде у лимонно-желтой стены.

Другую часть можно просто превращать из сложноподчиненных в сложносочиненные предложения.

Эрик сидит рядом с ней в изысканном черном костюме в старинной гондоле, которая несет их, точно колыбель, по Венецианской лагуне. — Вариант редактуры: В этом будущем Эрик сидит рядом с ней в изысканном черном костюме, и старинная гондола, покачиваясь, как колыбель, несет их по Венецианской лагуне.

Что, чтобы. Отличная новость: в большинстве случаев в русском языке союзы «что» и «чтобы» можно опустить без потери смысла. И это простое действие здорово облегчает восприятие текстов!

Слишком много глаголов

Кроме того, русскоязычный человек — осознанно или нет — использует причастные и деепричастные обороты, избавляясь тем самым от весьма утомительных в своей бесконечности глаголов. Любые перегруженные глаголами предложения, где вы бы сказали: «слишком много!», — достойны вашего редакторского внимания. И да: три — это много. А иногда даже два лучше разбавить, если предложение перегружено и надо немного уточнить, подправив, образ.

Он достаточно долго пробыл на посту губернатора и доказал, что обладает качествами, необходимыми для члена правительства. — Возможны два варианта редактуры: Достаточно пробыв на посту губернатора, он доказал, что обладает… и равнозначно Он достаточно пробыл на посту губернатора, доказав, что обладает…

…пробирается в первый ряд, к самому ограждению, не сводит глаз с автоматических дверей. — Не знаю, заметно ли вам, что здесь, когда применяется последовательное перечисление, возникает ощущение последовательности же действий, обозначенных глаголами. А так как оба действия длительные, сложно сходу понять, что именно происходит. Вариант редактуры: …не сводя глаз с автоматических дверей, пробирается в первый ряд — к самому ограждению.

Кстати, надеюсь, вы обратили внимание, что причастия и деепричастия, а также обособленные обороты с ними, в русском языке вовсе не обязаны стоять всегда только после определяемого слова.

Своей, ее, его, ей, ему

Иные иностранные языки изобилуют притяжательными местоимениями — уточнениями, обозначающими принадлежность! Все эти бесконечные «взмахнул своей рукой / кивнул своей головой / подняла свои глаза вверх / и пошли в свой дом...» или «ее / его» — смотрятся в русском чужеродными вкраплениями.

И не в том дело, что в России долгое время не было частной собственности или все материальное нам чуждо, а в том, что носителю русского языка очевидно: если уж кто-то машет рукой, то, разумеется, своей, а не чужой (а если очевидно, то зачем уточнять? мы уточняем лишь то, что против очевидности: он помахал ее рукой, например). А если уж кивает, то не только своей, но и, совершенно точно, головой, а не чем бы то ни было еще, ибо кивать можно только ею. В русском языке всегда просто «кивнул», пусть даже в оригинале было что-нибудь вроде «он покачал / взмахнул своей головой», (а в случае случае отрицания обычно в оригинале «он помахал головой слева-направо» — для русского уха и образного мышления звучит невероятно забавно!).

Кроме этого, местоимение «ее / его» может выступать не только притяжательным местоимением, но и личным — формой местоимений «он / она», и когда у нас в одном предложении встречается одно и то же слово в разных значениях — выступая и притяжательным и личным местоимением одновременно, — это невозможно читать. Потому что одно и то же слово фактически одновременно является и прилагательным, и существительным! Жуть!

Вообще любой «перебор» местоимений должен вам подсказать: здесь что-то не так.

Он воссоздавал образ у себя в голове, пока она не ожила перед его мысленным взором. — Смотрим: в чьей еще голове можно было бы создавать образ? Ни в чьей? Вычеркиваем! Что такое в данном случае «его»? Нет, не притяжательное местоимение, а форма существительного, выраженного местоимением «он». В таком случае: есть ли необходимость дважды использовать в одном предложении это личное местоимение? Вычеркиваем! (А когда все вычеркнули, поняли, как переделать.) Редактура: Он воссоздал в воображении образ Амалии.

Пока они шли по тротуару, освещенному уличными фонарями, она рассказала ему о встрече. — Здесь местоимений просто «слишком много»: и они, и она, и он (в форме «ему»). Необходимо ли здесь столько, если по сюжету очевидно, что он и она идут вдвоем? Одна из множества возможных редактур: Пока они шли по тротуару, освещенному уличными фонарями, она рассказала о встрече.

Не самое подходящее время рассказывать ему об этом, тем более что ему, конечно, не понравится услышанное. — Здесь дважды встречается личное местоимение. В этом случае можно заменить одно из них именем персонажа, а если оно тоже недавно встречалось, то и просто вычеркнуть. Редактура: Не самое подходящее время рассказывать об этом Эрику, тем более что ему, конечно, не понравится услышанное.

Он отцепил ее руки, обхватил ее за плечи и оттолкнул от себя. — Тут мы в начале предложения фиксируем сознанием притяжательное местоимение, а через пару слов оно же становится личным местоимением, то есть одушевленным объектом. То есть одно и то же слово, в рамках одного предложения, используется в двух разных значениях! Хорошо ли от этого читателю?.. И, как вы обратили внимание, уточнение «от себя» тоже мешается, потому что форма глагола «оттолкнул» уже содержит приставку «от», подразумевая именно это. Редактура: Он отцепил ее руки и, обхватив за плечи, оттолкнул.

Он держал ее за руку еще несколько секунд, и ей хотелось, чтобы он никогда ее не отпускал. — Еще немного усложняем... Сколько местоимений? Фактически, в одном крохотном предложении их пять! Дважды «он» и трижды «она»: здесь «ее» и «ей» выступают существительным, выраженными именно что местоимением «она». И в целом не слишком точно передан смысл. Редактура: Еще несколько мгновений он держал ее за руку, а ей хотелось, чтобы никогда не отпускал.

Где еще подстерегает опасность с местоимениями? Иногда они искажают смыслы. Так, например, в русском языке соотносимые с существительным местоимения относятся к первому в обратном порядке чтения существительному, подходящему по роду и числу..

Ожидание подпитывает тревогу, и Гвенаэль слышит ее рыдания. — В русской грамматике Гвенаэль слышит рыдания тревоги… Следовательно, после редактуры он либо «слышит рыдания жены» (допустим, тот, кто плачет, его жена), либо просто «слышит рыдания» (тем паче, что в доме их всего двое).

Предлоги

Наверное, вы обращали внимание, что в изучаемых вами языках предлоги часто не соответствуют предлогам русского языка, то есть мы не можем всегда провести четкую параллель между нашими и чужими предлогами, поставив знак «равно». Таким образом, на предлоги также стоит обращать редакторское внимание, разбираясь, что именно хотел сказать автор и как было бы верно передать эту мысль на русском языке.

Профессор готов принять ее у себя дома. — Немножко соотносится с предыдущим разделом. В русском языке, когда речь идет именно о приеме (врача, профессора), когда подразумевается, что обычно прием происходит в рабочем кабинете, а здесь, в качестве исключения… и т.д., иначе. Редакторская правка: Профессор готов принять ее на дому.

…которая терпеливо ждала фармацевта перед прилавком. — учитывая, что фармацевт подойдет с той стороны, непонятно, где у прилавка перед, а где зад (смотря с какой стороны смотреть). В русском это было бы: …которая терпеливо ждала фармацевта у прилавка.

Они шли, возвращаясь на площадь Святого Марка. — И вот ДА, если они идут именно НА площадь. Но в данном случае герои идут к некоему зданию РЯДОМ с площадью, то есть в ее направлении, поэтому НЕТ. Редактура: Они шли, возвращаясь к площади Святого Марка.

Эрик посмотрел сквозь стекло в шаттл-центр, наполненный разноцветной толпой. — Книга, конечно, в жанре «фантастики», но не до такой степени. Разумеется, герой смотрел «через стекло», еще конкретнее и яснее: «через стеклянные двери». Возможный вариант — просто перевести всю фразу в описание: За стеклянными дверями шаттл-центра уже различалась разноцветная толпа.

Улыбка у Чедвика стала еще шире. — Вообще не понимаю, зачем переводчик поставил предлог. В русском просто: Улыбка Чедвика…

Амалия поставила чашку перед собой. — Это тоже пример частых уточнений иностранных языков… — подразумевающихся в русском в режиме умолчания. Ну понятно, что не на голову! Редактура: Амалия поставила чашку.

И напоследок — из моих «любимых», очень часто встречающихся:

Там она, задрав голову, всматривается в табло. Экран вылетов пуст. Экран прилетов, наоборот, переполнен. Лили-Анн находит три рейса «Эйр Франс» из Осаки, время посадки — семнадцать часов.
«В табло», извините, можно ударить, но не всмотреться. Дальше тоже все шедеврально: «время посадки — семнадцать часов» — это если в течение семнадцати часов самолет будет садиться… к тому же,по мысли автора, все три рейса сядут одновременно? А уж что означает «переполненный экран прилетов» — затрудняюсь даже предположить.
Редактура: Задрав голову, она изучает табло расписания: вылеты — пусто, прибытие — полно. Лили-Анн находит три рейса Air France из Осаки, ожидаемое время посадки первого — 17:00.

P.S. О вашем возгласе: «Анна Викторовна, а как же редакторские заповеди, что спущены нам с горы на великих скрижалях учебников, про непременную расшифровку цифр в художественном произведении и обязательную транскрипцию зарубежных названий?» мы с вами поговорим в шестой лекции (сиречь — через одну)!

В следующий раз — ЛЕКСИКА!

Продолжение следует…

 

[март, 2024]